Японские свадьбы

[kagamiko]

В то время, как в большинстве европейских стран свадьбы предпочитают отмечать весной, в Японии, по древней традиции, больше всего браков заключается летом. Сейчас лишь немногие японцы венчаются в храмах или церквах, подавляющее число пар отправляются в специально для этого предназначенные свадебные залы, убранство которых, витражи и алтарь только внешне напоминают храм. Спрос на оформленные в синтаистском, буддистском или христианском стиле залы в Японии особенно высок.

Многие японцы, выросшие на голливудских фильмах, выражают недовольство пуританскими обрядами, например, синтаистской религии. Они мечтают о настоящей, романтической свадьбе, а тут, в синтаистском храме, каждый шаг на церемонии бракосочетания строго регламентирован и отшлифован веками. Жених, одетый в свободного покроя свадебное облачение "хакама", невеста, одетая в белое кимоно из тяжелой плотной материи и в высоком парике, возлагают к алтарю освященные ветви дерева сакаки. В ходе церемонии они трижды, тремя маленькими глотками, отпивают из трех пиал специально приготовленное саке "сан-сан кудо" и дают клятву верности друг другу.



Синтаистский священник благословляет молодоженов, и максимум через 25 минут церемония подходит к концу.



Всплесков эмоций, слез радости родителей, детей, усыпающих путь молодоженов лепестками роз, этот ритуал, как видим, не предусматривает. Именно поэтому лишь около трети всех бракосочетаний в стране Восходящего солнца, проходит в соответствии с обрядами национальной религии японцев. Большинство отдает предпочтение традициям, принятым в европейских странах. Свадьба по-европейски считается более запоминающейся. В своем большинстве молодожены хотят, чтобы свадьба проходила непринужденно. Они не хотят облачаться в стесняющие движения громоздкие кимоно и неудобные парики, а потому выбирают западные свадебные наряды.



Правда, родители молодых не в восторге от такого вольнодумства, но здесь находится компромисс. На обязательном свадебном торжестве, которое проходит в отеле или банкетном зале, где обычно присутствует от 70 до 150 гостей, все продумано с точностью до секунды.



Главный элемент свадебного шоу - переодевание невесты. Вот здесь-то и была найдена середина между прошлым и будущем. Сначала невесту облачали в белое, а затем в цветное кимоно. Правда, в конце концов, невеста предстает в свадебном одеянии европейского покроя.



Четыре смены нарядов называется "оира наоши". Каждая смена сопровождается специальным ритуалом, пышность и детали которого, зависят лишь от финансовых возможностей молодоженов и их родителей.



В ушедшие в небытие славные времена крупных финансовых спекуляций и экономического процветания многие японцы ни в чем себе не отказывали. Особенным шиком считалось, если под волнующую музыку пара спускалась в зал к гостям на парящей в воздухе разукрашенной гондоле. Или же если невеста появлялась из гигантского свадебного торта.



И все же, несмотря на экономический спад, японцы денег на свадьбы не жалеют. Свадебный банкет, который длится не более трех часов, обходится, в среднем, от 3 до 7 миллионов йен, что в пересчете составляет, примерно, от 25 до 50 тысяч долларов. Эта сумма включает в себя расходы на кимоно, которое обычно берется на прокат, съемки фильма о свадьбе и подарки: для гостей. В отличие от европейцев, гости уносят с японской свадьбы целые коробки стаканов, хозяйственных принадлежностей и другой утвари. Впрочем, и они вручают молодоженам конверты с деньгами, которых порой хватает на покрытие расходов по торжеству.



После того, как вручены подарки и прозвучали многочисленные поздравительные речи, под классическую музыку и одобрительные возгласы гостей молодые выражают собравшимся свое почтение, зажигая свечи на их столах. А затем выдумкам молодых нет границ.



Однажды (об этом писали все токийские газеты) некая экстравагантная парочка решила отпраздновать Рождество в разгар лета. Жених нарядился дедом Морозом, приклеил бороду, усы, а свадебный подарок невесте достал из мешка. Парочка велела устроителям привести в зал целый грузовик искусственного снега и устроила игру в снежки.



Борис Шлаен Вечерний Нью-Йорк #900

/2001-01-01/